Керлер Иосиф Борисович 

На основании показаний Гольдштейна 28 декабря 1947 года был арестован Гринберг. На допросе 1 марта 1948 года, подтвердив показания Гольдштейна, он показал, что «Еврейским антифашистским комитетом» почти с самого основания проводится активная националистическая работа, направленная к искусственному обособлению еврейского населения и распространению среди него враждебной сионистской идеологии. Вокруг Комитета группируется еврейское население, особенно интеллигенция, которое обрабатывается Комитетом в антисоветском духе. Руководитель «ЕАК» Михоэлс (погиб в автокатастрофе в г. Минске в 1948 году ), являясь ярым националистом, стянул в «ЕАК» своих единомышленников Фефера, Бергельсона, Маркиша, Квитко, Шимелиовича, Штерн, Нусинова». 19 апреля 1948 года Гринберг сообщил следствию, что «еврейские националисты всячески превозносили начальника Совинформбюро Лозовского и считали его своим руководителем и заступником».

На основании показаний Гольдштейна и Гринберга были арестованы: в марте 1948 года – Гофштейн Д.Н., в декабре – Фефер И.С. и Зускин В.Л., а в январе 1949 года – все остальные привлеченные по делу «Еврейского антифашистского комитета» лица. Аресты этих лиц производились по указанию Абакумова с санкции заместителя Генерального прокурора СССР Вавилова. Гофштейна, проживавшего в Киеве, арестовали по указанию министра госбезопасности УССР Савченко и с санкции прокурора УССР Руденко.

Уголовные дела на Лозовского, Фефера и других первоначально велись раздельно, 5 марта 1952 года они были объединены в одно производство.

На первых допросах обвиняемые отрицали свою враждебную деятельность, затем все, кроме Шимелиовича, признали себя виновными и дали показания о проводимой членами «ЕАК» шпионской и антисоветской деятельности. Так, 15 января 1949 года Фефер заявил: «Перед выездом в Америку мне и Михоэлсу удалось собрать кое-какие данные о военных заводах, где директорами были Гонар и Быховский, о заводе «Шарикоподшипник», эвакуированном в г. Куйбышев, об эвакуации ряда промышленных предприятий с Запада на Восток и развертывании этих предприятий на новых местах дислокации в Чкалове , Уфе, Куйбышеве». Лозовский 3 февраля 1949 года показал: «Получив разрешение на создание «Еврейского антифашистского комитета», я, руководствуясь преступными замыслами, ввел в состав этого комитета враждебный элемент из числа еврейских националистов с тем, чтобы в последующем объединить вокруг комитета всех еврейских националистов для борьбы против Советской власти».

Аналогичные признания в совершении государственных преступлений дали и другие обвиняемые.

В ходе следствия по данному делу в октябре 1951 года – марте 1952 года было допрошено в качестве свидетелей 11 человек. В их показаниях в основном отмечалась националистическая тенденция в деятельности Лозовского, Бергельсона и других. Так, на допросе 29 октября 1951 старший редактор издательства Академии педагогических наук РСФСР Кондаков Н.И. указал: «В материалах «Еврейского антифашистского комитета» настойчиво протаскивалась мысль, что героизм на фронте и трудовую доблесть в тылу проявляют якобы только евреи. Получалось, таким образом, что ведущей национальностью в Советском Союзе являются евреи... Большинство корреспонденций, которые я просматривал, свидетельствовали о стремлении комитета обособиться и замкнуться в рамках узко национальной тематики».

В своих показаниях от 20 февраля 1952 года член правления Союза советских писателей Безыменский А.И., возглавлявший в 1949 году комиссию по изучению деятельности бывшей еврейской секции Союза советских писателей, отмечал: «В процессе проверки комиссия изучила ряд вышедших после войны книг еврейских писателей, а также альманаха «Геймланд», издававшийся в г. Москве, и «Дер Штерн», издававшийся в г. Киеве. В результате этого изучения, а также из бесед с рядом писателей, комиссия пришла к заключению, что многие писатели скатились на позиции буржуазного национализма и оголтелого космополитизма и свою работу главным образом направили на пропаганду т.н. единства еврейского народа во всех странах мира без различия классов».

В уголовном деле имеются копии протоколов допросов 46 человек, арестованных по показаниям Лозовского, Фефера и других. В своих показаниях они подтвердили преступную деятельность привлеченных по данному делу лиц.

В качестве вещественных доказательств преступной деятельности Лозовского и других к делу приобщено большое количество документации «ЕАК», деловой переписки, включая адресаты в США, статьи, опубликованные в советской и зарубежной печати, печатные издания («Черная книга», «На целине» и другие), различные письма и справки, которые по заключению экспертизы были признаны националистическими или содержащими шпионскую информацию.

В обвинительном заключении, утвержденном 5 апреля 1952 года заместителем Главного военного прокурора Китаевым, указано, что «привлеченные по данному делу обвиняемые Лозовский, Фефер, Брегман, Юзефович, Бергельсон, Шимелиович, Квитко, Штерн, Маркиш, Гофштейн, Зускин, Тальми, Ватенберг, Теумин, Ватенберг-Островский обвиняются в том, что, заняв руководящее положение в Еврейском антифашистском комитете, превратили эту организацию в центр шпионской и националистической работы, направлявшейся реакционными кругами США. Поставив своей задачей объединение евреев для борьбы против национальной политики ВКП(б) и действуя по прямому сговору с представителями американских реакционных кругов, обвиняемые Лозовский, Фефер, а также Михоэлс и Эпштейн (умерли) при поддержке своих сообщников домогались от советского правительства представления территории Крыма для создания там еврейской республики, которую американцы рассчитывали использовать в качестве плацдарма против СССР... Под видом освещения жизни евреев в СССР направляли в США шпионскую информацию о работе промышленности, месторождениях полезных ископаемых, населении, научных открытиях и т.д., а также развернули националистическую пропаганду среди еврейского населения СССР».

В закрытом судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР, проходившем без участия представителей государственного обвинения и защиты с 8 мая по 18 июня 1952 года, все подсудимые от данных ими в ходе следствия показаний отказались и заявили, что никаких контрреволюционных преступлений они не совершали, а в ходе следствия оговорили себя и других в связи с применением к ним мер физического и морального воздействия.

Так, подсудимая Штерн заявила, что «ни в документах, ни в вещественных доказательствах, ни в заключении экспертов, ни в показаниях ранее осужденных, т.н. сообщников нет ничего, буквально ничего, чем бы доказывалась моя вина. Обвинение в отношении меня не доказано. В протоколах все выдумано».

Аналогичные заявления в суде сделали и другие подсудимые. Только Фефер первоначально признавал себя в суде виновным и изобличал других. Однако в конце судебного процесса он попросил провести закрытое судебное заседание, на котором в отсутствие других подсудимых отказался от своих показаний и заявил, что делал их по заданию органов МГБ. Кроме того, он сообщил: «...еще в ночь моего ареста Абакумов мне сказал, если я не буду давать признательных показаний, то меня будут бить. Поэтому я испугался, что явилось причиной того, что я на предварительном следствии давал неправильные показания. После беседы с Абакумовым следователь Лихачев сказал мне, что если мы вас арестовали, то найдем и преступление, мы из вас выколотим все, что нам нужно. Так это оказалось на самом деле. Я не преступник, но, будучи сильно запуганным, я дал на себя и других вымышленные показания. Мои показания о Гольдберге, как о враге Советского Союза и шпионе, являются сплошным вымыслом... Обвинение, предъявленное нам, членам «ЕАК», в части шпионажа, т.е. в посылке шпионских материалов в Америку, не основывается ни на каких доказательствах и построено на песке, да иначе и не могло быть, ибо этого на самом деле не было».

В материалах судебного процесса имеется также протокол закрытого судебного заседания от 6 июня 1952 года, на котором заслушано письменное заявление подсудимого Юзефовича. Он, в частности, заявил: «В самом начале следствия я давал правдивые показания и говорил следователю, что не чувствую за собой никакой вины. После этого меня вызвал министр госбезопасности Абакумов и сказал, что если я не дам признательных показаний, то меня будут бить. А перед этим меня несколько дней уже «мяли». Я ответил Абакумову отказом. Тогда меня перевели в Лефортовскую тюрьму, где стали избивать резиновой палкой и топтать ногами, когда я падал. В связи, с этим я решил подписать любые показания, лишь бы дождаться суда».

26 июня 1952 года в закрытом судебном заседании военной коллегии Верховного суда СССР были допрошены эксперты Солдатов-Федотов А.М. и Ольшанский Л.П., давшие в ходе предварительного следствия заключение о степени секретности материалов, отправленных членам «ЕАК» за границу. Солдатов-Федотов при допросе заявил: «Мы здесь в суде пришли к выводу, что наше заключение, данное нами на предварительном следствии, неполно и куцо. Получилось это в результате того, что мы не поняли своей задачи, прав и обязанностей при изучении материалов и дачи по ним заключения. В связи с этим экспертиза не потребовала от следствия представления всех необходимых материалов для дачи полного и правильного заключения».

27 июня 1952 года эксперт Годовская в закрытом судебном заседании, подтверждая правильность данного ею заключения, одновременно высказала сомнения в объективности такого заключения по книге Тальми «На целине», изданной в Нью-Йорке в 1931 году. По этому поводу она заявила: «Я чувствую, что с моей стороны было слишком легкомысленным поступком дача такого заключения по этой книге за 3-4 дня работы с нею. Я считаю более целесообразным сделать полный перевод этой книги, чтобы суд сам мог объективно ознакомиться с ее содержанием».

Во время этого же закрытого судебного заседания был допрошен бывший директор Научно-исследовательского института № 205 Пухлов, составивший по просьбе Лозовского справку-обзор иностранной печати и радиопередач о колониальной политике Англии, которая затем «ЕАК» была переслана в Америку. Экспертиза признала, что в указанной справке содержатся сведения, составляющие государственную тайну. В суде Пухлов заявил: «Я считал этот материал секретным потому, что он изготовлен в секретном институте, подчиненном ЦК ВКП(б), но я не считаю, что этот документ по своему содержанию является государственной тайной, ибо он составлен на основании статей, ранее опубликованных в зарубежной печати, и передач английского радио».

Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 2 июня 1952 года были отклонены ходатайства Фефера, Маркиша, Бергельсона, Квитко, Штерн, Тальми, Шимелиовича, Зускина и Лозовского о допросе судом в качестве свидетелей ряда лиц, хорошо знавших их по совместной работе, а также о приобщении к уголовному делу написанных ими литературных произведений, характеризующих их с положительной стороны.

В последнем слове все подсудимые снова заявили о своей невиновности. В частности, подсудимый Шимелиович заявил: «Я хочу еще раз подчеркнуть, что в процессе суда от обвинительного заключения ничего не осталось. Все, что добыто на предварительном следствии, было продиктовано самими следователями».

18 июля 1952 года Военная коллегия Верховного суда СССР в составе председательствующего генерал-лейтенанта юстиции Чепцова, членов – генерал-майоров юстиции Дмитриева и Зарянова признала всех подсудимых виновными в шпионаже и антисоветской деятельности. В приговоре по делу Лозовского С.А., Фефера И.С. и других указывалось: «Вскоре после организации «ЕАК» руководители его под прикрытием выполнения возложенных на Комитет задач стали развертывать националистическую деятельность и связались с еврейскими националистическими организациями Америки, начали направлять в эти организации информации об экономике СССР, а также клеветническую информацию о положении евреев в СССР... Актом экспертизы, проведенной по делу, установлено, что значительная часть материалов, посланных руководителями «ЕАК» в США, являются секретными и составляли государственную тайну. Руководители «ЕАК» в своих публичных выступлениях, в статьях газеты «Эйникайт» и в других литературных произведениях пропагандировали национальную ограниченность и обособленность евреев, лживый тезис об исключительности еврейского народа как народа, проявившего якобы исключительный героизм в борьбе с фашизмом и имеющего якобы исключительные заслуги в науке и труде. Своей пропагандой руководители «ЕАК» возбуждали сионистские настроения и распространяли клеветнические слухи о якобы процветании в СССР антисемитизма».

Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР Лозовский С.М., Фефер И.С., Юзефович И.С., Шимелиович Б.А., Квитко Л.М., Маркиш П.Д., Бергельсон Д.Р., Гофштейн Д.Н., Зускин В.Л., Тальми Л.Я., Ватенберг И.С., Теумин Э.И. и Ватенберг-Островская Ч.С. осуждены к высшей мере наказания – расстрелу, с конфискацией имущества; Штерн Л.С. – к лишению свободы в ИТЛ сроком на 3 года и шесть месяцев, с поражением в правах на 3 года, без конфискации имущества, с высылкой после отбытия наказания в отдаленную местность сроком на 5 лет.

Дело в отношении Брегмана С.Л. в связи с его болезнью судом не рассматривалось. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 9 июля 1952 г. оно было приостановлено и выделено в отдельное производство, а 3 июня 1953 г. прекращено за смертью обвиняемого.

В 1948-1952 гг. на основании показаний Лозовского, Фефера, Юзефовича, Квитко, Маркиша и других обвиняемых были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и антисоветской националистической деятельности многие другие лица еврейской национальности, в т.ч. партийные и советские работники, ученые, писатели, поэты, журналисты, артисты, служащие государственных учреждений и промышленных предприятий. Среди репрессированных: академик Парин В.В., профессор Нусинов И.М., профессор Збарский Б.И., первый секретарь обкома Еврейской автономной области Бахмутский А.Н., секретарь обкома ЕАО по пропаганде Брохин З.С., председатели облисполкома ЕАО Зильберштейн М.Н. и Левитин М.Е., члены Союза советских писателей Бродерзон М.М., Вайнерман Х.М., Галкин С.З., Гуревич Г.Я., Добрушин И.М., Друкер И.X., Забара Н.И., Зусманович А.3., Каган А.Я., Каганович П.М., Каменецкий Г.М., Стонов Д.М., Керлер И.Б., Кессель Л.И., Лурье Н.М., Персов С.Д., Платнер И.Х., Шейнин Л.Р., сотрудники «ЕАК» Левин Н.Я. и Хайкин С.Н. – главные редакторы «ЕАК», Спивак И.Г. и Хейфец Г.М. – члены президиума «ЕАК», Гонтар А.Ю., Гольдберг Л.А., Грубиян М.М., Гуральский Я.Н., Жиц Г.М. – ответственный редактор газеты «Эйникайт», Зив М.Н., Рогачевский И.Г., Рабинович С.X. – зам. редактора газеты «Эйникайт»; журналисты Люмкис Э.Ш., Марковский Н.З., Мальтинский Х.И., Плоткин Ц.Я., Рудник Л.Л. – зав. отделом информации «Учительской газеты»; директор еврейского театра в Тбилиси Крихели А.М., зам. директора кабинета еврейской культуры АН УССР Лойцкер Е.Б., директор государственного еврейского театрального училища Ней Я.И., зам. главного механика московского автозавода Соломон Р.В., зав. отделом фотоинформации Совинформбюро Сорокин Г.З., директор госиздательства «Дер Эмес» Стронгин Л.И., директор госиздательства Иностранной литературы при СМ СССР Сучков Б.Л., главный конструктор московского автозавода Фиттерман Б.М., редактор газеты «Биробиджанская звезда» Фрадкин М.М., помощник директора московского автозавода Эйдинов А.Ф., главный хирург института им. Склифосовского Юдин С.С., помощник министра автотракторной промышленности Генкин Б.С. и другие.

В 1955 году по указанию Генерального прокурора СССР Руденко Р.А. Главная военная прокуратура провела дополнительную проверку уголовного дела Лозовского С.А., Фефера И.С. и других .

В ходе проверки изучались документальные материалы, хранящиеся в архивах КГБ СССР, партийных и государственных архивах, допрошены многие лица, причастные к событиям тех лет, осмотрены уголовные дела на бывших следственных работников, производивших расследование данного уголовного дела и осужденных в 1952-1954 годах за фальсификацию следственных материалов. Копии протоколов их допросов, касающиеся обстоятельств расследования уголовного дела на группу сотрудников «Еврейского антифашистского комитета», приобщены к материалам проверки.

В результате дополнительной проверки установлено, что дело по обвинению Лозовского, Фефера и других сфальсифицировано, а признания обвиняемых на следствии получены незаконным путем.

В материалах проверки имеется копия заявления осужденного Гольдштейна И.И. от 2 октября 1953 года на имя председателя Совета Министров СССР Маленкова, из которого видно, что Гольдштейн, на основании показаний которого возникло данное уголовное дело, оговорил себя и других лиц в результате физического воздействия. В заявлении он указывал: «19 декабря 1947 года я был арестован в Москве органами МГБ СССР и препровожден на Лубянку, а затем в следственную тюрьму в Лефортово. Здесь, без сообщения причин моего ареста, от меня потребовали, чтобы я сам сознался и рассказал о своей, якобы, вражеской деятельности против Родины...

Меня стали жестоко и длительно избивать резиновой дубинкой по мягким частям и по голым пяткам. Били до того, что я ни стоять, ни сидеть не был в состоянии... Через некоторое время мне предложено было подписать протокол (якобы продиктованный мною), в котором говорилось, что я признаю себя виновным... я отказался подписать такой протокол. Тогда следователь Сорокин и еще один полковник, фамилия которого мне неизвестна, стали меня так сильно избивать, что у меня на несколько недель лицо страшно распухло, и я в течение нескольких месяцев стал плохо слышать, особенно левым ухом. Вот каким образом меня заставили расписаться под этим роковым протоколом, на основании которого мне было предъявлено обвинение в измене Родине...

За этим последовали новые допросы и новые избиения. Всего меня избивали восемь раз, требуя все новых и новых признаний. Измученный следовавшими за собой дневными и ночными допросами, терроризируемый избиениями, руганью и угрозами я впал в глубокое отчаяние, в полный моральный маразм и стал оговаривать себя и других лиц в тягчайших преступлениях».

Это заявление Гольдштейна подтверждается показаниями бывших следователей МГБ СССР Рюмина, Комарова, Лихачева, Сорокина и других. Из показаний Рюмина, исполнявшего в то время обязанности начальника следчасти по особо важным делам МГБ СССР, видно, что еще во время следствия по делу Лозовского и других было известно о применении к ним мер физического воздействия. Так Рюмин, допрошенный в качестве свидетеля по делу Абакумова 14 августа 1951 г., показал: «К числу грубейших нарушений советских законов надо отнести также самовольные, никем не санкционированные избиения арестованных. В моем производстве находилось следственное дело по обвинению еврейского националиста Шимелиовича. Следствие по его делу вначале вел старший следователь Шишков, который допрашивал его ежедневно, днем и ночью. Затем арестованного Шимелиовича передали мне. Он к этому времени ни в чем не признавался, был весь в синяках и плохо походил на человека, поскольку Шишков систематически избивал его».

О том, каким образом были получены признательные показания Гольдштейна, показал на допросе 3 января 1954 года следователь Сорокин: «...Лихачев вызвал меня и Суханова в министерство по телефону и заявил, что МГБ СССР арестована группа лиц, опасных государственных преступников, и что мне надлежит заняться расследованием дела Гольдштейна и, как он буквально выразился, «размотать его шпионские связи и выявить его шпионское лицо». Никаких материалов, изобличающих Гольдштейна в шпионской деятельности, и даже вообще какого-либо дела против Гольдштейна я ни от кого не получал, и, как впоследствии мне стало ясно, такового вообще в МГБ не имелось...

По истечении некоторого времени на допрос Гольдштейна явился Комаров и сказал, что он имеет распоряжение Абакумова о применении к Гольдштейну мер физического воздействия. Это указание Абакумова о применении к Гольдштейну мер воздействия Комаров выполнил в тот же вечер при моем участии.

На следующий день Гольдштейн в отсутствии Комарова дал мне показания о том, что со слов Гринберга ему известно, что в Президиуме Еврейского антифашистского комитета захватили руководство отъявленные буржуазные националисты, которые, извращая национальную политику партии и Советского правительства, занимаются не свойственными для Комитета функциями и проводят националистическую деятельность...

Затем последовало указание Абакумова записать в протокол допроса все показания Гольдштейна... Прочитав протокол допроса, Абакумов мне говорил, что я плохо допрашивал Гольдштейна, неумело составил протокол его допроса, а поэтому он должен быть поправлен Броверманом, ... который с кем-то из заместителей начальника следчасти, точно не помню, в моем присутствии подверг «обработке» этот протокол, который пошел в инстанцию..., а по истечении времени я узнал, что был арестован проходящий по показаниям Гольдштейна Гринберг».

Как видно из имеющихся в материалах проверки заявлений Гринберга, написанных им во время предварительного следствия, он виновным себя не признавал, а показания о своей преступной деятельности, а также о деятельности сотрудников «ЕАК» Фефера, Лозовского и других были получены следователем Лихачевым путем обмана и обещаний освободить Гринберга из-под стражи.

Материалами проверки опровергнуто обвинение Лозовского, Фефера, Юзефовича и других руководителей «ЕАК» в том, что они установили преступную связь и передали секретные сведения об экономике и культуре СССР гражданам США Гольдбергу и Новику, якобы являвшимся американскими разведчиками. В частности, установлено, что в период следствия было известно, что Гольдберг и Новик являются прогрессивными деятелями США и в связи с активной деятельностью в пользу СССР они разрабатывались ФБР, а также то, что встречи с руководителями еврейских кругов в США в 1943 году Фефер осуществлял с санкции советских представителей в Америке, оценивших проведенную там Фефером работу положительно.

Кроме того, установлено, что Новик является ветераном рабочего движения, членом компартии США с 1921 года и работал в то время редактором коммунистической газеты «Морнинг Фрайхайт», а Гольдберг после поездки в СССР опубликовал в американской печати несколько объективных статей о жизни евреев в СССР.

Из материалов проверки видно, что экспертизы о степени секретности сведений, переданных сотрудниками «ЕАК» для опубликования в иностранной печати, и по установлению националистического характера их литературных произведений, проведены необъективно и с грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Будучи допрошенными, бывшие эксперты Солдатов-Федотов и Евгенов показали, что экспертиза проводилась ими над непосредственным контролем следователей, и влияние следователей на экспертов было настолько сильным, что в ряде случаев они пришли к выводам, никак не вытекавшим из исследовавшихся документов. В заключении повторной экспертизы от 11 августа 1955 года указывается, что «...опубликованные в заграничных журналах «Биробиджан» и «Найлеби» статьи являются в большинстве случаев перепечаткой статей, ранее опубликованных в газете «Эйникайт», и сведений, разглашающих государственную тайну, предусмотренную правительственными перечнями, в этих материалах не содержится. Фотоснимки, направленные в Америку, не раскрывают сведений, являющихся государственной тайной».

Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 22 ноября 1955 года приговор в отношении Лозовского С.А., Фефера И.С. и других, осужденных 18 июля 1952 года по делу «Еврейского антифашистского комитета», в количестве 15 человек, по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело в уголовном порядке прекращено за отсутствием состава преступления.

В определении указывалось: «Установлено, что бывшие работники МГБ СССР, выполняя преступные указания Абакумова, действительно подвергали арестованных избиениям и пыткам, систематически лишали их сна и таким путем добивались от них подписания сфальсифицированных следователями протоколов допросов ... указанные в заключениях экспертов от 1951 года данные секретными не являются и сведений, составляющих государственную тайну, не содержат.

Некоторые из осужденных по данному делу лиц в период работы в Еврейском антифашистском комитете присваивали себе несвойственные им функции: вмешивались от имени Комитета в разрешение вопросов о трудоустройстве лиц еврейской национальности, возбуждали ходатайства об освобождении из лагерей заключенных евреев и т.п., а также в своих отдельных литературных произведениях, письмах и разговорах иногда допускали суждения националистического характера. Воспользовавшись этим, Абакумов и его сообщники возвели эти действия руководителей «ЕАК» в государственные, контрреволюционные преступления, хотя данных, которые давали бы основания обвинять Лозовского и других в таких тяжких преступлениях, как измена Родине, шпионаж и другие контрреволюционные преступления, в данном случае не было».

Абакумов, Рюмин, Комаров, Лихачев, принимавшие участие в расследовании данного уголовного дела, осуждены в 1954 году к высшей мере наказания по обвинению в незаконных арестах, фальсификации уголовных дел и других преступлениях.

Установлено, что в связи с уголовным делом на сотрудников «Еврейского антифашистского комитета» было репрессировано в 1948-1952 гг. 125 человек, в том числе приговорено к высшей мере наказания – 23, к 25 годам ИТЛ – 20, к 20 годам ИТЛ – 3, к 15 годам ИТЛ – 11, к 10 годам ИТЛ – 50, к 8 годам ИТЛ – 2, к 7 годам ИТЛ – 1, к 5 годам ИТЛ – 2, к 3,5 годам ИТЛ – 1, к 10 годам ссылки – 1, умерло в ходе следствия – 6, прекращены дела после ареста в отношении 5 человек.

Из числа привлеченных к уголовной ответственности по делу «ЕАК» – 60 членов партии.

124 человека из 125 реабилитированы. В настоящее время Прокуратурой СССР вносится протест об отмене решения Особого совещания при МГБ СССР в отношении не реабилитированного Сосонкина Л.Э., осужденного в 1950 г. к 10 годам ИТЛ.

А. Сухарев, В. Чебриков

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 26. Л. 8-26. Копия. Машинопись