Председатель сельсовета из с. Кукелево Власов Михаил Евдокимович, 1902, урожен. Воронежской губ., русский. Арестован 08.08.1938 УНКВД по ЕАО по ст. ст. 58-2, 58-11 УК РСФСР. 20.02.1939 уголовное дело прекращено за недоказанностью обвинения, реабилитирован. Архивное дело П-89532.

«… Мой допрос продолжался около 11 суток, и почти все время я стоял у следователя в кабинете на ногах. Ноги мои отекли, я был чрезвычайно утомлен. Кроме того, мой следователь Конычев несколько раз ударил меня кулаком в грудь, правда, не очень сильно.

Не выдержав это мучение и беспощадную ругань Конычева, я согласился подписать написанный Конычевым протокол о том, что я кулак. В действительности я кулаком никогда не был…»

Из заключения УНКВД по Хабаровскому краю от 20 февраля 1939 года:

Рассмотрев следст­венные дела облуправления НКВД по ЕАО № 39569, 39570 по обви­нению жителей села Кукелево Ленинского р-на ЕАО, в отношении:

 ВЛАСОВА М.Е., 1902 г.р., по профессии плотника, председателя сельсовета с 1936 года, имеющего 4-х детей.

ВЛАСОВА М.Е., 1905 г.р., по профессии кузнеца, за 3 месяца до ареста выдвинутого председателем колхоза, имеющего двух детей.

КИБИРЕВА И.Е., 912 г.р., колхозника-шофера.

МАКАРОВА А.К., 1911 г.р., колхозника-комбаинера.

СЕКИСОВА М.А, 1912 г.р., колхозника-шофера, при­бывшего в колхоз из РККА.

ВЛАСОВА Д.Н., 1917 г.р., колхозника-тракториста.

ЛОНЧАКОВА В.С., 1885 г.р., колхозника-плотника, в последнее время - зав. МТФ, имеющего 4-х детей.

МАКАРОВА К.П., 1869 г.р., 68 лет, колхозника.

МИГУНОВА Г.Е., 1892 г.р., колхозника, бригадира полеводческой бригады, имеющего 6-х детей, НАШЕЛ: 

Дело было начато аппаратом Облуправления НКВД по ЕАО по провокационным показаниям, полученным быв. нач. 1 отделения 63 погранотряда ГИТЦЕВИЧЕМ (арестован в первых числах августа 1938 года). Но проходили они по показаниям косвенно, их фамилии указаны были в общем описке.

Из 9-ти человек семь человек «созналось» в при­надлежности к «контрреволюционной шпионско-диверсионной повстанческой организации».

1. Все эти лица «показали», что были завербованы в повстанческую организацию в конце 1937 года, но ни один из «вербовщиков» не указал в своих показаниях, кто вербовал этих лиц. В вопросах вербовок в организацию вообще имеется масса противоречий, причем сами обстоятельства вербовки примитивны и однообразны, что несомненно вызывают сомнение в их правдоподобности.

Например, рядовой колхозник ТОНКИХ завербовал в организацию председателя колхоза ВЛАСОВА при таких обстоя­тельствах:

«В 1937 г. в ноябре месяце ТОНКИХ оказал мне – не желаешь ли ты, ВЛАСОВ, бороться вместе с нами против Соввласти?. Я сначала отка­зался, но ТОНКИХ стал меня убеждать: «Ничего ты, ВЛАСОВ, в этом не потеряешь, а только улучшим в будущем себе жизнь». На что я дал ему свое согласив вступить в члены контр­революционной повстанческой организации».

2. Показания «сознавшихся» как по своему содержа­нию, так и по форме и стилю изложения являются почти копией друг друга:

а) На вопрос - вы арестованы как участник контрреволюционной повстанческой организации - следует такой ответ: «Да, будучи изобличен следствием, я решил прекра­тить свое запирательство и чистосердечно рассказать о том, что являюсь участником повстанческой организации, и на протяжении ряда лет до дня ареста вел борьбу с Совет­ской властью».

Б) Далее ставится вопрос: «Назовите членов повстанческой организации», в ответе на который следователь запи­сывает почти все взрослое мужское население села. Например, в показаниях арестованного МАКАРОВА записано, что ему из­вестны как участники организации около 70 человек, причем все они записаны списком, без всякого обоснования.

в) Во всех показаниях фигурируют «нелегальные контрреволюционные совещания, проводимые, якобы, под видом выпивок и гуляний.

Так, в показании арестованного ЛОНЧАКОВА о совеща­нии записано: «На этом совещании стояло два вопроса: 1. О вооруженном восстании на случай войны Японии с Советским Союзом. 2. Как нужно проводить вредительскую деятель­ность в колхозе. Доклад делал МАКАРОВ Василий. Но что отменно он говорил в своем «докладе», в показаниях не указано.

г) На вопрос - какие ставила задачи ваша контр­революционная повстанческая организация - во всех «пока­заниях» фигурирует стандартный (слово в слово) ответ: «Основная задача нашей контрреволюционной повстанческой организации - это на случай войны Японии с Советским Союзом нам, повстанцам, поднять внутри страны вооруженное восстание и дать помощь Японии в свержении Соввлаоти».

д) Далее каждому из арестованных обязательно ставится вопрос: «А где ваша организация хотела достать оружие?»

На этот вопрос, несмотря на применяемые меры физического воздействия, следователь не получал положительный ответ: «Насчет оружия мне ничего не известно».

Или: «На первый случай обойдемся с охотничьими ружьями, а там будет видно, свои подбросят», или «На этот вопрос точно оказать не могу, но БЕЛОНОСОВ каждый раз вел разговор об охот­ничьих ружьях. Вот только сейчас я дога­дываюсь, к чему клонил разговор БЕЛОНОСОВ, т.е. мы должны выступить против соввласти с охотничьими ружьями».

3. Из материалов следствия видно, что следователи пытались создать руководящий центр организации, а поэтому ставили перед невинно арестованными вопросы: «Кто был центром руководства контрреволюционных повстанческих организаций?». И «получали» ответ: «Центром руководства контрреволюционной повстанческой организации был лейтенант ДМИТРИЕВ» (сейчас освобожден).

Мало этого, от арестованного МАКАРОВА были «получены показания» о существовании в селе Кукелево штаба вооруженного восстания, охватывающего ряд сел Ле­нинского района, и что в состав этого штаба, кроме ДМИТРИЕВА, входили колхозники ЛОПАТКИН и БЕЛОКРЫЛОВ.

В данном деле нет абсолютно ничего, что бы указы­вало на практическую вредительскую и прочую контрреволю­ционную деятельность.

Кроме этого, в деле имеется ряд прямых фальсификаций:

1. Арестованного МИГУНОВА заставили подписать протокол, где он «признает» себя кулаком, имевшим кулацкое хозяйство вплоть до 1929 года совместно со своим отцом. Отец его умер, когда МИГУНОВУ было всего один месяц, а с отчимом он совместно жил только до 1919 года. Отчим - не кулак, ныне является колхозным сторожем. В оправке сельсовета о МИГУНОВЕ указано, что он происходит «из зажиточных».

2. ВЛАСОВА Е. и ВЛАСОВА М. заставили подписать протокол, где они «признают» себя кулаками, но справок сельсовета, подтверждающих это, нет. В действительности ВЛАСОВ Е. был до колхоза батраком, а его брат – бедняком, и только в колхозе они стали зажиточными.

В показании КИБИРЕВА записано, что он до 1931 года имел совместно с отцом кулацкое хозяйство, но несколько ниже в этом же деле указано, что его отец был убит в 1923 году.

Также без оснований записаны кулаками и другие.

ЛОНЧАКОВ «сознался» во вредительстве: по его вине в течение 1937-38 гг. пало 8 голов лошадей и 20 го­лов рогатого скота. В действительности этого и быть не могло: к лошадям он не имел отношения, а зав. МТФ начал работать только с 28 марта 1938 г. (за три месяца до ареста).

При этом следует отметить, что по его «показанию» он был завербован в декабре 1937 года, а получил «задание» вредить на весь 1937 год.

Все эти лица «сознались» под влиянием физического воздействия со стороны следователя КОНЫЧЕВА и от показаний отка­зались. Последний в своем объяснении подтвердил это.

В соответствии с изложенным, ПОЛАГАЛ БЫ: 

Данные следственные дела прекратить и аресто­ванных освободить. 

НАЧ. 2 ОТД. 3 ОТДЕЛА УГБ УНКВД по Хабаровскому краю

СОГЛАСЕН: ЗАМ. НАЧ. СЛЕДЧАСТИ УНКВД по Хабаровскому краю