Лавтаков Александр Никанорович

Начальник Управления НКВД по Еврейской автономной области старший лейтенант госбезопасности Лавтаков Александр Никанорович родился в 1898 году в крестьянской семье в д. Кузнецово Нефедовской волости Вологодского уезда Вологодской губернии. Русский. Образование - 4 класса реального училища. В 1910-1915 обучался в начальной школе и Вологодском реальном училище, затем - приемщик на Московском почтамте. Во время Октябрьской революции 1917 - в отряде Красной гвардии почтамта, принимал участие в аресте эсеровского комитета. С августа 1917 - доброволец-стрелок в Красной Армии; рядовой (затем комиссар) продовольственных реквизиционных отрядов в Орловской и Курской губерниях. В апреле 1919 в перестрелке с «кулаками» был ранен, а потом заболел сыпным тифом. Находился на излечении в госпитале в Москве. Член ВКП (б) с 24.10.1919. С июня 1919 по январь 1922 – в РККА.

В органах госбезопасности с 1922 года: делопроизводитель, секретарь в ОО Западно-Сибирского ВО; старший делопроизводитель, уполномоченный ОО ПП ОГПУ по Сибирскому краю; начальник Особого отделения 5-й Отдельной Кубанской кавалерийской бригады ОО Сибирского военного округа в Верхне-Удинске; начальник Особого отделения 9-й отдельной ДВ кавалерийской бригады в Никольске-Уссурийском; начальник 3 отделения СО и СПО ПП ОГПУ по ДВК; помощник начальника Нижне-Амурского окружного отдела ПП ОГПУ по ДВК.

23.01.1934 назначен начальником Биро-Биджанского районного отделения ПП ОГПУ по ДВК. С 12.07.1934 - начальник УНКВД по Еврейской автономной области.

9 октября 1937 года он был отстранен от должности начальника УНКВД по ЕАО, выведен из состава бюро обкома. 12 октября 1937 года постановлением 3-го пленума обкома ВКП(б) ЕАО исключен из состава бюро и членов пленума обкома, а 14.10.1937 решением первичной парторганизации УНКВД по ЕАО исключен из ВКП(б) «за притупление политической бдительности и как не оправдавший доверия областной партконференции, а также связь с троцкистом Хавкиным, опоздание с разворачиванием ликвидации хавкинской троцкистской группировки, отрыв от партийных масс и нечуткое отношение к нуждам сотрудников».

15 октября 1937 года по вызову руководства краевого УНКВД выехал на несколько дней в Хабаровск, где по указанию Люшкова Г.С. 20 октября 1937 арестован 4 отделом УГБ УНКВД по ДВК (санкция на арест военного прокурора КПВО Хитрова дана 3 ноября 1937).

В этот же день в Биробиджане арестовали его жену - Елену Константиновну Лавтакову.

Какие чувства испытывал главный чекист ЕАО накануне неминуемого ареста? Вот что писала Е.К. Лавтакова в 1958 году Главному Военному прокурору СССР в заявлении о посмертной реабилитации супруга: «Перед арестом моего мужа исключили из партии. Он плакал, как ребенок, а мой муж был человек не из слабых волей...».

Незадолго перед арестом Лавтаков писал в рапорте на имя начальника краевого управления НКВД Г.С. Люшкова :

«Основное обвинение, которое мне предъявлено было - это опоздание с разворачиванием ликвидации хавкинской троцкистской группировки… О Хавкине, как троцкисте, …нам стало известно в феврале этого года… Я…докладывал…о положении в области, о деятельности Хавкина и о том, что я ему как троцкисту не доверяю. Просил указаний, но не получил. …Оторванный от края, чекистских событий..., воспитанный в духе палочной дисциплины - выполнять директивы без рассуждения, …я не нашел, предоставленный сам себе, политически правильного разрешения вопроса. …В таком состоянии я был захвачен поступающими один за другим оперативными приказами наркома т. Ежова…, на выполнение которых мобилизовал себя и аппарат. Ведь факт же, что на сегодняшний день в области сидит арестованных 200 человек, а с начала года уже посажено свыше трехсот. Цифра в практике работы облуправления очень большая.

Выполнение этих приказов…столкнуло нас с фактом угрожающего положения - с повстанчеством в амурской полосе. Пришлось бросить туда лучших работников. По корейцам - для меня было ясно, что если я не обеспечу точно и в срок их выполнения, поплачусь головой. Занимался этим делом лично, так как поручить было некому. Закрутился, замотался, просиживал ночи, мобилизовал буквально все, вплоть до рядового милиционера и вахтера, и все же, как видите, зашился, а областная партконференция… стала ставить вопросы о ликвидации хвостов Хавкина, и центр тяжести в обвинениях обкому за позднее разоблачение их сосредоточила на мне.

Я признаю и сознаю всю глубину своих политических ошибок. …Но я должен сказать, что я стал жертвой самого наглого, бессовестного, вражеского руководства края в лице врагов народа Дерибас, Западного и др. … Система руководства была построена на окриках, запугиваниях, издевательствах. Никакой помощи. Достаточно сказать, что за 4 года в Биробиджане в облуправлении никто не был. …Видно теперь, что враги сознательно держали в таком состоянии этот аппарат. … После всего этого становится очень тяжело и обидно, что в результате 4-летней работы в невыносимых условиях… я оказался выкинутым из партии. Работал честно, старался охватить все, сколько позволяли мне силы и способности, не имел личной жизни, и в результате – беспартийный…».

Расследование по делу Лавтакова проводил ВРИД начальника 5 отделения 3 отдела УГБ УНКВД по ДВК младший лейтенант госбезопасности Санчук Леонид Аполлинарьевич, «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» (09.05.1938).

Согласно обвинительному заключению, утвержденному заместителем начальника УНКВД по ДВК Осининым (дата не указана), Лавтаков обвинялся по ст. 58-1б, 58-8, 58-11 УК РСФСР в том, что он, будучи завербованным в 1934 году в правотроцкистскую организацию Западным С.И. (зам. начальника УНКВД по ДВК), вел активную борьбу против партии и Советсткого правительства с целью реставрации капитализма в СССР. По заданию Западного Лавтаков связался с руководителями правотроцкистской организации в ЕАО Хавкиным и Либербергом и совместно с ними срывал мероприятия Советского правительства в области социалистического строительства в ЕАО.

В деле имеется единственный протокол допроса Лавтакова от 31 января 1938 года. Более трех месяцев он не признавал своего участия в контрреволюционном правотроцкистском заговоре. Но 31 января 1938 года Лавтаков не выдержал нечеловеческих пыток и подписал каждый лист девятистраничного машинописного протокола допроса. Он признал свою принадлежность к контрреволюционной организации и показал, что «решил прекратить запирательство и откровенно рассказать о своей контрреволюционной деятельности против Советской власти».

Далее он показал, что в правотроцкистскую организацию его завербовал в конце 1934 года бывший заместитель начальника УНКВД по ДВК Семен Израилевич Западный (Кессельман), от которого он узнал, что организацию возглавляет Дарибас, а ее участниками являются Хавкин, Либерберг и другие. По заданию Западного он установил связь с руководством ЕАО – членами контрреволюционной правотроцкистской организации Хавкиным и Либербергом, и совместно с ними проводил преступную деятельность - обеспечивал участникам организации проведение безнаказанной вредительской работы в Биробиджане и сохранял их от провала. Со слов Хавкина ему известны другие участники организации, Аншин, Маршов, Коган и другие.

В подтверждение виновности Лавтакова к делу приобщены также копии протоколов допросов и выписки из протоколов допросов арестованных Швайнштейна, Дерибаса, Хлоплянкина и Борчанинова.

Когда было окончено следствие неизвестно, так как ст. 206 УПК РСФСР не выполнялась. Материалов судебного следствия в деле Лавтакова тоже нет, так как суда над ним фактически не было. Он был приговорен к смертной казни в т.н. "особом" порядке - по списку бывших сотрудников НКВД Дальневосточного края, который 3 февраля 1938 года лично утвердили члены Политбюро ЦК ВКП(б) Сталин, Ворошилов, Молотов и Каганович. В этом списке 127 человек, и все они приговорены «по 1-й категории» - к расстрелу. Уже на следующий день, 4 февраля 1938 года, Лавтакова А.Н. расстреляли в Хабаровске. В приобщенной к делу выписке из акта отсутствует дата судебного решения, а лишь указана дата исполнения смертного приговора: «Постановление Военной Коллегии Верховного Суда СССР от «__»_____ 38 года о расстреле Лавтакова Александра Никаноровича приведено в исполнение в 23 часа 4/II-1938 года».

Жена Лавтакова, несмотря на всю тяжесть морально-психологического и физического давления на нее, до конца отрицала осведомленность в «контрреволюционной» деятельности мужа. 15 марта 1939 года уголовное дело на нее прекратили в связи с недоказанностью обвинения.

После освобождения из-под стражи и до конца 1950-х годов она жила в Биробиджане вместе с сыном Юрием и внуками. Но о том, что Александр Лавтаков расстрелян, его семья так и не узнала. В 1947 году Е.К. Лавтакова обратилась в Главное Управление лагерей МВД СССР с просьбой сообщить ей о судьбе мужа и получила ответ: «Лавтаков, отбывая наказание в ИТЛ МВД, 17 августа 1943 года умер...». А в мае 1948 года Биробиджанское городское бюро ЗАГС зарегистрировало смерть А.Н. Лавтакова с указанием ее причины - «паралич сердца»...

Спустя десять лет, в 1958 году, Лавтакова попыталась реабилитировать мужа, но Военная прокуратура ДВО отказала в пересмотре дела со ссылкой на то, что «за изложенные выше факты необоснованных арестов советских граждан, которые в дальнейшем были расстреляны, и другие нарушения законности при расследовании дел Лавтаков должен был нести уголовную ответственность по ст. 193-17 п. «б» УК РСФСР. В связи с тем, что мера наказания ему определена в соответствии с тяжестью содеянного, оснований для пересмотра решения Комиссии НКВД, Прокурора СССР и Председателя Военной Коллегии Верховного Суда СССР в отношении Лавтакова не усматривается...».

Лавтакова вновь и вновь обращается в различные инстанции с заявлениями о реабилитации мужа. Письма Хрущеву, Ворошилову… В октябре 1958 года и в ноябре 1959 года военная прокуратура снова отказывает ей ввиду того, что «Лавтаков и подчиненные ему по работе в органах НКВД лица допускали грубые нарушения социалистической законности, фальсифицировали уголовные дела на невиновных советских граждан...»

Реабилитировали А.Н. Лавтакова 1 ноября 2000 года по Закону РСФСР от 18.10.1991. Прокуратура Омской области (архивное уголовное дело Лавтакова хранится в Омске) посчитала, что «в материалах дела нет доказательств контрреволюционной деятельности, участия в правотроцкистском заговоре, ведения шпионско-диверсионной деятельности и террористической борьбы против Советского правительства…Фальсификация уголовных дел, привлечение к уголовной ответственности невиновных лиц Лавтакову не вменялось в вину… Политической репрессии подвергнут незаконно, подлежит реабилитации…».

Google Sites

Report abuse