День 30 октября совпадает с датой выхода первых номеров наших областных газет в 1930 году. Пострадали же от репрессий больше всего те, кто был в числе первопроходцев газетного дела в области.

В Книге памяти ЕАО рядом с фамилиями репрессированных журналистов и литераторов чаще всего стоит запись: "Осужден по статье 58-10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти)". Выносились приговоры и по ст. 58-1а (измена Родине), 58-11. А по сути, судили за слово, за "неправильное" содержание написанных материалов, за фактические, а чаще - политические ошибки, неверно расставленные акценты в публикациях. Наконец, за "буржуазный национализм", как было в конце 40-х - начале 50-х годов, когда в стране началась антисемитская кампания.

Янкель Левин, первый редактор "Биробиджанер штерн" и второй секретарь обкома ВКП(б), был арестован в октябре 1937 года и осужден по пяти пунктам пресловутой 58-й статьи. В вину ему вменили измену Родине, подготовку вооруженного восстания, подрыв государственной мощи, совершение террористических актов. Одного из первых руководителей области, организатора издательского дела и двух областных газет приговорили к расстрелу 14 апреля 1938 года. В тот же день приговор привели в исполнение. Янкелю Левину в год его гибели исполнилось 50 лет. 

Был расстрелян и редактор газеты "Биробиджанская звезда" Лев Швайнштейн: в октябре 37-го его арестовали, в апреле 38-го приговор привели в исполнение. Лишь через двадцать лет журналист был реабилитирован. 

Третьего февраля прямо из редакции забрали заведующего промышленным отделом "БШ" Исаака Перецмана, уроженца Латвии. Обвинение предъявили по той же статье 58-1а. Приговор был суровый - расстрел. Реабилитировали журналиста в 1957 году за отсутствием состава преступления. В том же 1937-м был арестован сотрудник "Биробиджанер штерн" Борис Гейтман. Его обвинили в шпионаже и измене Родине. Почти год велось следствие, дело прекратили за недоказанностью обвинения.

Но пиком репрессий в отношении журналистов области стал 1938 год. На 10 лет лагерей осудили в июне корреспондента "Биробиджанской звезды" Константина Фадеева. Ему вменили статью 58-10 - пропаганда и агитация против советской власти. Фадеев приехал в Биробиджан из Польши, это тоже был аргумент не в его пользу. Лишь в начале 90-х журналист был реабилитирован.

Журналист "Биробиджанер штерн" Бузи Гольденберг писал очерки о первостроителях области, которые часто печатали в московской газете "Дер Эмес". Имел литературный дар - сочинял неплохие стихи и рассказы, в "БШ" вел поэтическую страницу. Его называли романтиком, но иллюзиями он не жил - имел собственное мнение на происходящие события и даже собирался об этом написать. За что и поплатился - в 1938 году был арестован и осужден на 5 лет лагерей. После освобождения попросился на фронт. Он остался в живых, но в Биробиджан больше не вернулся. 

Редактора "Биробиджанер штерн" Марка Соломоновича Бирмана, накануне отметившего свое 40-летие, арестовали 25 июля 1938 года. Целый год провел он в следственной тюрьме Хабаровска. Дело прекратили за недостаточностью улик, но в должности Бирмана не восстановили и он вскоре покинул Биробиджан.

Чуть позже, 11 июля, в Хабаровск увезли арестованного директора издательства областных газет Якова Шмульевича Ландау. Обвинили его в подрыве социалистического строя. Не имея достаточных доказательств, Ландау освободили. Поработав недолго на рядовой должности, он уехал на Украину.

22 июля забрали заведующего сельхозотделом "БШ" Бориса Лесчкиса. Через год и три месяца его "дело" развалилось, но здоровье журналиста было подорвано и прожил он после освобождения недолго.

Вторая бурная волна арестов прошлась по редакциям в конце 40-х - начале 50-х годов.

Наум Фридман возглавлял литературный альманах "Биробиджан", в 1949-м стал редактором "БШ". Он был одним из самых образованных журналистов - учился в Москве, отлично знал русскую и еврейскую литературу. Биробиджан полюбил всей душой, в 1945 году, отвоевав, вернулся в ставший родным город. Когда началась антиеврейская кампания, Наум Фридман попал в ее жернова. В 1952 году ему присудили десять лет лагерей, но через три года освободили. Он вернулся после лагеря в Биробиджан, работал и в "БШ", и в "Биробиджанской звезде". Умер, возвращаясь с работы, - не выдержало сердце.

Михаила Фрадкина, редактора "Биробиджанской звезды", арестовывали дважды. Но если в 1939 году дело прекратили, то в 1952-м он получит реальный срок - 10 лет лагерей. Как и Фридман, будет освобожден в 1955 году.

Отсидели по нескольку лет Исаак Тверской, Израиль Гольдвассер (Эмиот), Бузи Миллер, Люба Вассерман, Герш Рабинков, Иосиф Керлер. В книге Ефима Кудиша "Штерн" - звезда моя заветная" приводится протокол бюро обкома ВКП(б) от 21 октября 1947 года, где говорится, что "переводчик газеты, поэт Керлер в своем выступлении на городском собрании интеллигенции допустил политические ошибки: ратуя против мнимых "воинствующих ассимиляторов", он по существу проявил себя политически неграмотным человеком". За "политическую ошибку" Керлер заплатил лишением свободы, в лагере тяжело заболел, но выжил, а в 80-е годы уехал в Израиль, стал редактором крупнейшего в мире издания на идише "Иерусалимский альманах" и дожил до преклонных лет. 

Но большинство репрессированных журналистов ушли из жизни рано - одних расстреляли, другие подорвали здоровье в лагерях. И будет справедливым, если к 85-летнему юбилею областных газет в память о них появится мемориальная доска. Как и в память о тех, кто не вернулся в редакции газет с войны.

 Ирина Шолохова

«Биробиджанер штерн» - 43(14410) 29.10.2014