После смерти Сталина в стране наметилось оздоровление морально-психологического климата, называемое «хрущевской оттепелью». Заметную роль в этом сыграл доклад Хрущева Н.С. на XX съезде КПСС в 1956 году. Тогда страна узнала о злоупотреблениях властью и репрессиях. Были осуждены либо уволены подручные бывшего министра внутренних дел Берия Л.П. и сотрудники органов госбезопасности, скомпрометировавшие себя нарушениями законности. Тысячи репрессированных и членов их семей обращались в советско-партийные инстанции с требованиями отмены неправосудных приговоров. С подобным заявлением о реабилитации в апреле 1956 г. в прокуратуру Хабаровского края обратился Медведков И.Н., осужденный в 1933 г. и отбывший в Дальлаге десять лет на строительстве железнодорожной ветки Волочаевка-Комсомольск-на-Амуре. Это стало формальным поводом для пересмотра обоснованности осуждения всех 240 «амурцев».

Более двух лет заместитель начальника следственного отдела УКГБ при Совете Министров СССР по Хабаровскому краю капитан Черкасов проводил дополнительную проверку, исследовал архивные документы, по всей стране разыскивал и передопрашивал выживших осужденных и свидетелей, но так и не смог найти никаких доказательств существования в Биро-Биджанском районе и Хабаровске контрреволюционной повстанческой организации. 

31 декабря 1958 г. он вынес заключение: дело «Амурцы» - плод чекистской фантазии и чудовищной фальсификации, а осуждение Ерыгина, Шалыгина, Приезжих, Медведкова и других - необоснованно.

Архивные материалы и захваченные в 1945 г. трофейные документы свидетельствовали о том, что в 30-х гг. в Харбине действительно существовал Дальневосточный комитет ТКП во главе с белоэмигрантом Грачевым Г.П., но никаких данных о его подпольных ячейках в Биро-Биджанском районе или Хабаровске, а также о связях с кем-либо из «амурцев» не имелось. Правда, арестованный в 1946 г. Грачев говорил, что с 1931 г. в Хабаровске якобы существовала антисоветская организация ТКП во главе с Перминовым, который дважды нелегально приезжал в Харбин. Но это свидетельство Грачева проигнорировали, так как выяснилось, что сомнительная слава «легендарных» контрразведывательных операций 20-х гг. «Трест» и «Синдикат» не давала покоя и дальневосточным чекистам: они по аналогии неоднократно засылали своих людей в Харбин с провокационными заданиями по внедрению в ДВ комитет ТКП. 

Признавшие свою вину и отбывшие сроки в лагерях Бочкарев С.Г., Бочкарев Е.В., Чмутин В.И. и Баранов А.А. презрели опасность «откровений» и даже в 1959 г. не побоялись заявить о своих прежних антисоветских взглядах, но отвергали принадлежность к повстанческой организации и настаивали, что выводы о ее существовании сделаны не ими, а следователями ОГПУ. 

Еще несколько десятков бывших осужденных тоже аргументированно доказывали свою невиновность. Многие из них даже спустя 25 лет после приговора продолжали задаваться вопросом – за что же их осудили? Для следователя стало откровением и то, что большинство оставшихся в живых «амурцев» впервые в жизни слышали это название организации - «Трудовая крестьянская партия», членами которой они якобы состояли на протяжении нескольких лет.

Доказательств шпионской деятельности со стороны осужденных тоже не обнаружилось. Несколько служебных командировок Приезжих Г.А. и Горбунова М.Ф. от Торгсина за границу и их встречи там с земляками-белоэмигрантами нельзя квалифицировать как шпионаж. 

Следствие в 1933 г. не исследовало причины и обстоятельства пожара на базе Амурской военной флотилии в Хабаровске, уничтожившего склад оружия и военного снаряжения. Зимин А.П. и Петров Ф.П. свою причастность к поджогу не признали, и их обвинение в совершении «диверсионного акта» осталось недоказанным.

Отсутствовали доказательства вооруженного ограбления Амуро-Бирского маслосовхоза в январе 1933 года. Обвинение в этом Рахманина И.А., Шеина П.В., Чернова С.Г. и Карпачева К.В. тоже необоснованно, как и обвинение их в расстреле портретов советских вождей.

Факт убийства на границе в октябре 1932 г. помощника коменданта по СОЧ Михайло-Семеновского погранучастка Лебедева С.Н. действительно был, однако данных о его обстоятельствах, а главное - доказательств причастности к этому кого-то из осужденных, не имеется.

Является надуманным обвинение Чернова Г.Г. и Чернова В.Г. в том, что на почве классовой мести они терроризировали и избивали бедняка Мирошкина. Свидетели Мариловцев и Цыркунов доказали, что Мирошкина били за пьянство и плохое отношение к своей жене – родственнице Черновых.

Приобщенные к делу акты и справки по обследованию колхозов и лесоучастка на ст. Лондоко с изложением фактов плохого учета имущества и бесхозяйственности произвольно квалифицировано как вредительство и расхищение государственной и колхозной собственности со стороны Каспировича Л.И., Миронова Ф.И., Приезжих Л.С., Буркова Т.И. и других. Их обвинение и виновность в этом необоснованны и объективно ничем не доказаны. 

Большинство «амурцев» необоснованно обвинили в том, что во время Гражданской войны они служили в колчаковской армии и белоказачьих отрядах. Однако никаких данных об их активной карательной деятельности против красных не обнаружилось. Да они и не должны были нести за это уголовную ответственность согласно амнистии, объявленной Постановлением Президиума ЦИК СССР от 2 ноября 1927 г.

При дополнительной проверке было установлено, что в ходе следствия сотрудники ОГПУ грубо попирали законность: приобщали к делу фиктивные документы о социальном происхождении обвиняемых; допрашивали арестованных непрерывно по нескольку суток; пользуясь их простодушием и безграмотностью, фальсифицировали протоколы допросов; добивались «признательных» показаний ложью, запугиванием, угрозами и провокациями, применяли к ним меры физического воздействия. Все это подтвердили бывшие осужденные Бочкарев С.Г., Чмутин В.И., Баранов А.А. и другие, а также их бывшие следователи - работники ОГПУ Касьянов Т.А.1 и Девицын И.Ф.2

На этом основании прокуратура Хабаровского края осуждение «амурцев» опротестовала, а Президиум Хабаровского краевого суда постановлениями от 6 марта 1959 г. и от 23 сентября 1960 г. постановление тройки при ПП ОГПУ по ДВК от 17 ноября 1933 г. отменил и уголовное дело прекратил в связи с недоказанностью обвинений и отсутствием в действиях осужденных составов преступлений, предусмотренных ст. 58-2-7-8-9-10-11-12-13 УК РСФСР.

Да, спустя десятилетия справедливость восторжествовала – все «амурцы» были реабилитированы. Сегодня их очищенные от лжи имена занесены в областную Книгу памяти жертв политических репрессий. Вот только сотни изломанных человеческих судеб уже не исправить, а загубленные жизни - не воскресить…  

1 Касьянов Трофим Александрович, 1902, Украина, украинец. В 1933-1936 – оперуполномоченный, затем начальник СПО ПП ОГПУ/УНКВД по ДВК. Старший лейтенант госбезопасности (27.06.1936). В 1938 – начальник 4-го отдела УНКВД по Амурской области. Арестован 24.08.1938, 21.02.1939 уголовное дело прекращено, освобожден. 08.06.1939 уволен из НКВД вовсе c исключением с учета согласно ст. 38 п. «в» Положения за нарушения законности и применение пыток к арестованным в период 1937-1938 гг. Награжден знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» (20.12.1932), орденом Красной Звезды (19.12.1937). 

2 Девицын Иван Филиппович, 1904, с. Итманово Нижегородской губернии, мордвин, член партии, образование среднее. В органах ГБ с 1929. В 1929-1937 - сотрудник ПП ОГПУ/УНКВД по ДВК в Хабаровске. Лейтенант госбезопасности (27.06.1936). В 1937-1939 - сотрудник Свободненского РО УНКВД по Амурской области. В 1940-1941 - ВРИД начальника 3-го отделения 4-го отдела УНКВД/УНКГБ по Хабаровскому краю. В 1941 уволен из НКВД вовсе c исключением с учета согласно ст. 39 п. «а» Положения за нарушения законности и применение пыток к арестованным в период 1937-1938 гг. В 1957 проживал в Хабаровске, работал техником производственной группы Управления главного архитектора г. Хабаровска.